Читать книгу "Все у нас получится!  - Евгения Перова"

Может, жениться? Просто для того, чтобы продолжить род? Да какой там род… Он не принц и даже не лорд – так, подобранная на улице дворняжка. И на ком жениться-то? Надо знакомиться, встречаться, разговаривать – в общем, соблюдать политес, а как это делать, Илья решительно не представлял. Он понимал, что является завидным женихом – с такими-то деньгами, как сказал бы Леон Клэм. Но покупать себе жену он не собирался. Да и пример неудачного брака Старика не воодушевлял Илью. Он знал, что Николай Алексеевич не любил Аллу, а женился из практических соображений: их семьи дружили, родители мечтали об этом союзе, к тому же тесть, крупный партийный бонза, готов был продвигать и прикрывать зятя.

Так ни до чего не додумавшись, Илья вздохнул и поплелся в бассейн: может, удастся проплыть хотя бы полкилометра? Через сто пятьдесят метров он внезапно осознал, что мысли о женитьбе стали посещать его с тех пор, как в офисе появилась Лина. Илья был так потрясен этим обстоятельством, что чуть не утонул, забыв, как правильно двигаться и дышать. Но тут же вынырнул и с удвоенной силой замолотил руками и ногами. А ночью ему приснился настолько яркий, реалистичный и порнографический сон, что мимо Лины он промчался на реактивной скорости, словно она могла увидеть картинки в его голове, и весь день был чрезвычайно суров с ней.

Потом Илья внезапно решил, что надо срочно разузнать все, что можно, про своих родителей. Почему до сих пор эта мысль не приходила ему в голову? У него не осталось от раннего детства ни воспоминаний, ни фотографий, ни каких-нибудь вещичек. Мать он еще смутно помнил, а вот отец был загадкой: вроде бы он погиб от несчастного случая на стройке. Плохо запомнились и первые годы в семье Селезневых – словно все заволокло туманом, сквозь который вдруг проявлялись яркие разрозненные кадры. Но должны же сохраниться какие-то документы об оформлении опекунства?

Илья порылся в сейфе и действительно нашел папку с документами, из которых вычитал только то, что и так знал: Илья Константинович Званцев, родился 15 апреля 1978 года в поселке Келым Свердловской области; мать – Ирина Александровна Званцева, родилась в Москве в 1951-м году, умерла в том же Келыме в 1983-м; отец – Константин Иванович Званцев. Всё! Детский дом, из которого Старик забрал Илью, находился в Северотурьинске. Где это все – Келым, Северотурьинск? Оказалось, на Северном Урале. Как туда попала его мать, родившаяся в Москве? И почему именно туда поехал Старик, чтобы выбрать ребенка?

Придя на работу, Илья вызвал к себе начальника службы безопасности и попросил выделить ему надежного человека для частного расследования – тот рекомендовал Максима Игоревича Кузнецова: сотрудник многообещающий, работает уже почти десять лет, бывший спецназовец, имеет юридическое образование, занимался частным сыском.

– Пришлите, я взгляну на него.

Максим Кузнецов, ровесник Ильи, оказался брутальным персонажем: суровый вид, цепкий взгляд, бритая голова, накачанная мускулатура, заметная даже под офисным костюмом, в котором он выглядел не лучшим образом, явно привыкнув к джинсам и курткам. Илья посмотрел на Максима с сомнением, но тут Кузнецов улыбнулся, и Илья понял, что человек с таким бронебойным обаянием расколет кого угодно в мгновение ока. Он и сам невольно усмехнулся в ответ.

– Ладно, работайте, – сказал он, передавая Максиму папку с документами. – Я понимаю, дело почти безнадежное. Все, что найдете, будет ценно. Докладывайте прямо мне.

– Понял. Разрешите выполнять?

– Разрешаю, – ответил Илья.

И Максим Кузнецов удалился, одарив его на прощанье еще одной улыбкой мощностью ватт в шестьсот, не меньше. Илья невольно позавидовал, зная, что его собственное обаяние равно нулю. Он вызвал шофера и вышел из кабинета, но замедлил шаг, увидев, что обаятельный Кузнецов сидит на краешке стола Лины. При виде босса Лина вспыхнула, а Кузнецов слез со стола.

– Вернусь к четырем, не раньше, – мрачно произнес Илья, уходя.

– До свидания! – с наигранным подобострастием сказал Максим ему в спину, и Илья на секунду обернулся, злобно сверкнув очками.

– Слушай, он что – неровно к тебе дышит? – спросил Кузнецов, снова усаживаясь на стол.

– Да с чего ты взял? – удивилась Лина. – И вообще, Макс, иди отсюда. У тебя работы, что ли, нет?

– А почему он тогда так психанул?

– Кто психанул?!

– Ты еще мало с ним работаешь, поэтому не поняла. Он Железный Дровосек, а не человек. Если вот это все перевести на язык нормальных людей, то будет сцена из оперы «Отелло».

И Максим пропел, утрируя:

– Молилась ли ты на ночь, Дездемо-она?

– Вот трепло! И как тебя только жена терпит? Иди уже.

– Сам удивляюсь. Пока, красотка! Но ты подумай о том, что я сказал. У меня глаз – алмаз.

Лина только фыркнула, но сама невольно задумалась. Ей, конечно, хотелось как-то устроить собственную жизнь, но она была реалисткой и понимала, что принцы женятся на Золушках только в сказках. К тому же у «Золушки» имеется сын – почти школьник. Кому она нужна с таким приданым? И для легкого романа «принц» не годился, скорее бы подошел тот же Макс, но он сразу обозначил границы, рассказав про свою семью: пококетничать – всегда пожалуйста, но изменить жене – никогда. Да Лина и сама не завела бы роман с женатым. Они с Максом слегка флиртовали, с удовольствием подкалывали друг друга, делились домашними проблемами, рассказывали о детях – Макс признался, что мечтал о сыне, но не вышло: «Живу в бабьем царстве, представляешь? Младшая котенка подобрала, так и тот девкой оказался!» И Макс выводил на экран смартфона фотографию подобранной кошечки и демонстрировал ее Лине, а сам заодно еще раз любовался своими девчонками: старшая была копией матери и напоминала трепетного олененка, хотя характер у нее был железный, а младшая до смешного походила на отца. Лина смотрела на умиленное лицо Макса и думала: «Легкий нрав у мужика. Повезло его жене».

И невольно ее мысли обращались к другому мужчине, чей характер Лине пока разгадать не удалось. Теперь, когда она знала о разводе Званцева и гибели его бывшей жены, она совсем по-другому смотрела на «замороженного шефа» и все время вспоминала слова Долли: «Он хороший человек, только несчастный». Несчастным Званцев никак не выглядел – сдержанный, серьезный, погруженный в дела. Он резко отличался от предыдущих начальников Лины: первый был давним другом ее отца и сам относился к неопытной секретарше по-отцовски, не слишком, впрочем, увлекаясь делами, а больше рыбалкой и выпивкой. Следующий шеф, на редкость некомпетентный, раздувал от важности щеки и обращался с Линой, как с прислугой. Когда же стал распускать руки, получил от Лины по физиономии и тут же уволил строптивую «секретутку».

Званцев держался скромно, почти никогда не повышал голос и не разыгрывал из себя «императора тайги», а с Линой обращался вежливо, но отстраненно. Сотрудники относились к боссу с трепетом, и это было вызвано не столько его положением, сколько силой его личности. Однажды Лине пришлось привезти Званцеву необходимые документы, которые не успели подготовить к началу конференции: Лина вошла в холл во время кофе-брейка, Званцев заметил ее издали и легко прошел сквозь толпу – перед ним все расступались, и даже тот, кто стоял спиной, невольно делал шаг в сторону, словно Званцева окружало невидимое силовое поле. И самое поразительное, что он этого даже не замечал.